кстати говоря, обновление.

[3713etrange3173]

рыжик заказал мое и про свечу. свеча, кажись, мелькает. но

немного

немного.

Мы сидим в захолустном затрапезном баре и ждем какого-то идиота, по дурости своей или, может, по чужой умудрившегося достать не кого иного, а нашего святого папочку, который, брызжа слюной, послал нас его выследить и порвать на мелких крокодильчиков. Я задумчиво потягиваю переслащенный кофе и размышляю, что неспроста это все, что не зря Нилл стояла за колонной и возмущенно краснела, что явно как-то эта «святая ярость» связана с ней, что что-то еще, не знаю что, ибо мысль утекает, уходит стайкою наискосок, расплывающимся дымом твоей сигареты. Да, сигареты, потому что ты куришь по своему обыкновению, старательно отворачиваясь от запрещающей надписи, на всякий случай даже занавесив челочкой единственный бесстыжий глаз, прикрыв его для надежности и от удовольствия, пожалуй. Но все же дым постепенно сгущается в закрытом помещении, в котором даже окна не открываются, и хозяин начинает недовольно коситься, выискивая причину неудобства. А ты, ходячее лохматое неудобство, все так же старательно игноришь все вокруг, упиваясь свежим никотином с запахом какого-то слащавого алкогольного напитка, названия которого я не знаю, а если и знал бы, не запомнил. Устав стрелять в тебя недобрым взглядом, хозяин подходит к нам и подобострастно улыбается, часто моргая масляными поросячьими глазками, противно сюсюкает, намекая на то, чтобы ты бросил сигарету, а лучше и вовсе пагубную привычку, которая, разумеется, до добра тебя не доведет.
- Вы же такая красивая, вам еще рожать. Зачем гробить себя и будущего ребеночка? – заканчивает он свою убеждающую тираду, неуверенно и как-то опасливо поглядывая на постепенно меняющееся в худшую сторону выражение твоего лица. Потом замечает отсутствие груди, характерную выпуклость на джинсах, а главное – выпирающие из-под куртки рукояти твоих ингрэмов, одну из которых ты нежно поглаживаешь рукой вот уже несколько секунд. С тихим извиняющимся писком хозяин спешно скрывается в подсобке, а через минуту оттуда же выбегает официантик и беспалевно убирает табличку «не курить», радостно нам улыбаясь. На обратном пути он заносит на наш столик огромную аляповатую стеклянную пепельницу, кланяется и уносится на кухню за очередным заказом.
Твое настроение явно улучшается, судя по довольным колечкам дыма, а я снова с интересом задумываюсь, каким образом выпускать эти колечки. Мои размышления прерывает хозяин, снова подбежавший к нам с грудой какой-то хрени в руках и начавший увлеченно выставлять эту хрень нам на стол. Салфетки, зубочистки, соль-перец в баночках, горшок с унылой геранькой, или как там называется это растение, мелкие неказистые статуэтки вроде как для украшения стола. Потом из рукава торжественно извлекается массивный помятый подсвечник с витиеватой и кривой свечой и тоже водружается на стол. Хозяин чиркает зажигалкой, и дрожащий огонек скачет на фитиль.
- Так романтичнее, - поясняет он, подмигивая. – Нельзя же, чтобы свидание проходило так уныло.
Я вижу, как ты постепенно закипаешь снова, краем глаза замечаю входящего в бар нашего клиента и снова отпиваю кофе.
- Мы здесь по делу, - тем временем отвечаешь ты, с трудом сохраняя спокойствие в голосе.
- Да, да, разумеется, - тут же соглашается хозяин, гаденько и крайне понимающе улыбаясь. – Это совершенно нормально, не стесняйтесь. Если захотите, могу принести ширму. Для большей, кхем-кхем, интимности.
Наш клиент задумчиво замирает на секунду, выбирает стол и садится, поглядывая в сторону барной стойки. Я допиваю кофе и ставлю чашку на стол. Ты поднимаешься и молча достаешь ингрэмы.
Ты хлопаешь себя по карманам, находишь зажигалку и чиркаешь ею несколько раз, с грустью убеждаясь, что газ в ней закончился. Оглядываешься и прикуриваешь от чудом оставшейся в живых покосившейся свечи. Потом мы выходим из-за стола, осторожно, на ощупь переступая через поломанную мебель, потому что все лампы ты умудрился перестрелять, покидаем бар и идем, ты домой, а я к священнику, отчитываться об удачно завершенной миссии. Нашего клиента совершенно случайно придавило упавшим столом. А сверху так же случайно упавшим шкафом. И люстрой, для красоты.
- Вот же педики несчастные… - шипит хозяин, выбираясь из-под еще одного случайно упавшего стола. Спотыкается в скудном свете свечи, оглядывается и вздыхает. И задувает свечу. Конец.